Военные нашли всех морских пехотинцев со скандального видео. Что же Дядюшка Сэм сделает с ними?
Двое уже допрошены. Дело бушует от Вашингтона до Кабула и грозит осложнениями для мирных переговоров. Афганский президент потребовал «самого сурового наказания для всех, виновных в этом преступлении».
Секретарь США по обороне Леон Панетта сказал, что будет контролировать полнейшее судебное расследование, что может означать, по военным законам США, тюремный срок для виновных. Будет ли наказание справедливым?
Да. Осквернение мёртвых – военное преступление.
«Недостойное поведение поведение солдат не только позорит США», — говорит Даниэль Шешквейц в немецкой «DutscheWelle». Эта пропаганда – подарок для Талибана и «демонстративное» нарушение Женевской Конвенции, так же как и «кодекса гражданского поведения, независимо от культуры и религии». Он призывает к строжайшему наказанию, которое только позволяет военное право США, так же, как и к извинениям президента Обамы перед афганским народом.
Эти парни, может быть, тупицы, но не преступники.
Военные преступления — это зверства, совершаемые людьми «против живых людей: пытки, изнасилования, убийства», — говорит Эли Мисталь в издании «Выше закона» (AbovetheLaw). К чему эти «ослы» не приблизились – «быть обмоченным, пока живой, значительно хуже, чем быть обмоченным после смерти». «Военные должны дисциплинарно наказать пехотинцев, но обращение с ними, так же как с людьми, которые совершили настоящие военные преступления, опошляет реальные ужасы войны».
Их вообще не надо наказывать.
«Что, чёрт возьми, американский народ думает, вообще происходит на войне?», — говорит Боб Фелтон в «Гражданском потрясении» (CivilCommotion). Наивно думать, что «молодые мужчины могут быть научены ходить по острию бритвы и владеть смертельным оружием», и ожидать, что они завоюют приз за гениальность. «Они были отправлены туда с единственной целью — убивать врага, так быстро и так дёшево, как только возможно». Единственная раздражающая штука в том, что эти морпехи теряли время на ребячество, «вместо того, чтобы действовать в следующей зоне убийств».
(The Week, 17 января 2012)